На свой день рождения купил масляную краску с очень красивым названием «Неаполитанская розовая». Мне нравятся всякие такие странные, непривычные уху названия красок. Например, «Берлинская лазурь» или «Индиго». Во всяком случае, «Виридоновая зелёная» как-то не впечатляет. «Виридоновая зелёная» — как много может быть представлено в этих волшебных звуках!
Итак, рисую я этой неаполитанской розовой краской картину, как внезапно в галерею врывается наш бухгалтер Елена Владимировна. Она почему-то всегда в состоянии погони, то ли погони за ней, то ли она в погоне за кем-то. И, бросив моментальный взгляд на мои начальные узоры картины, она восклицает: ”Что это за цвет испуганной нимфы?”
Так появилось название у этого узора, «Цвет испуганной нимфы».
Есть мнение, что многие названия цветов и оттенков в русском языке остались рудиментарно из французского языка. Может быть, спорить не буду. Как-то в музее «Невьянской иконы» случайно увидев сундучок иконописца, я прочитал большой список названия цветов, использующихся мастерами при написании иконы. И все эти определения, мне кажется, были чисто славянскими. Наверное, эта вечная тяга к иностранщине более сильно укоренила в сознании наших людей определения, оставшиеся после нерусских языков. Киноварь, червень, червец. Если киноварь как-то смутно смогу представить, то червец, это вряд ли. И под завершение, железный сурик в древности вообще называли Блягилем…
Если понравилась статья, подписывайтесь на сайт.
Делитесь!